Интервью с Михаилом Боярским для газеты "Аргументы и Факты", 2004 год.
ОЧЕНЬ часто
интервью проходят по такой схеме: встречаемся с известным человеком в каком-нибудь кафе, мило беседуем в
течение часа, после чего быстренько разбегаемся по своим делам. Поэтому, когда друзья, далекие от шоу-бизнеса
и кино, начинают допытываться: «А какой он в жизни?», и ответить бывает нечего: «Ну обычный,
как на экране». Интервью с Михаилом Боярским длилось всего полчаса, но за это время я увидела: а)
Боярского без шляпы, б) Боярского в трусах, в) Боярского хромого и г) Боярского танцующего. Но все по
порядку…
Михаил Сергеевич появился в питерском ДК им. Горького со служебного входа — сильно
хромающий и без традиционной шляпы на голове (всем подозревавшим актера в том, что головным убором он
маскирует проблемы с прической, хочу ответственно заявить — Боярский не лысый).
«Что с вами
случилось, Михаил Сергеевич? Почему хромаете?» — спросила я. «Три месяца назад свалился с
садовой лестницы на даче, — ответил он. — Хотел сучок обрезать, а лестница возьми да и сложись. В
результате — перелом пятки. Очень противный перелом. А после того как сняли гипс, наступил парез в
мышцах, и они пока не сокращаются. Надеюсь, скоро пройдет».
День нашей встречи был знаменательным
для Боярского. Он впервые вышел на улицу без гипса, костылей и даже палочки. И впервые после долгого перерыва
играл на театральной сцене в спектакле «Интимная жизнь» (кроме Боярского в спектакле участвуют его
супруга Лариса Луппиан, Анна Алексахина и Сергей Мигицко). Видя, с каким трудом Боярскому дается каждый шаг, я
даже засомневалась, удастся ли ему продержаться на сцене два часа. А он не просто продержался. Он танцевал,
запрыгивал на рояль, носил супругу на руках — зрители в зале даже не догадались о том, как тяжело
актеру.
Но все это будет позже, а пока… Пока до начала представления оставалось меньше часа. Из-
за съемок в кино Боярский опоздал на нашу встречу, поэтому предложил поскорее начать разговор, а сам
стал… переодеваться. «Вы спрашивайте, спрашивайте, — не обращая внимания на мои удивленные
глаза, говорил он мне. — Другого выхода у вас нет. Мне скоро на сцену, а вам после спектакля на
Московский вокзал». Да, другого выхода у меня действительно не было — или отказываться от
интервью, или разговаривать с актером во время его переодевания. Я выбрала второе. Сначала Боярский снял
джинсы и надел костюмные брюки. Потом снял рубашку, какое-то время демонстрируя свою накачанную грудь,
облачился в белоснежную шелковую сорочку и свитер. «Стриптиз от Боярского! Да многочисленные поклонницы
мушкетера обзавидуются мне!» — мелькнуло в голове, и, отбросив смущение, я начала
разговор…
Боярский-сын
— ПСИХОЛОГИ считают, что мы, женясь или выходя замуж, копируем
модель семьи своих родителей. Вы согласны?
— Не надо быть психологом, чтобы в этом убедиться. Мы
учимся на примере своих родителей. Все, что для меня сделали папа с мамой, я в какой-то мере пытаюсь совершить
в отношении своих детей. Недавно на канале «Культура» прошла очень хорошая передача о моей маме.
Она удачно начала сниматься в кино — сыграла одну из главных ролей в фильме «Доктор
Калюжный», где впервые снялся Аркадий Райкин. Потом работала в театре у Акимова, была одной из ведущих
актрис. А как только родила меня, бросила и кино, и театр. Отец же всю жизнь работал в Театре имени
Комиссаржевской, был очень известным артистом в Петербурге. И лучшим артистом в нашей семье, хоть ему и не
дали никаких званий в связи с его поведением и неуживчивым характером. Но артист он был от Бога.
—
А мама, выходит, свою жизнь посвятила вам…
— Да. Только когда я поступил в театральный
институт, она устроилась работать режиссером на телевидение. Я рос таким маменькиным сыночком-паинькой. Парень
был озорной, но родители за мной всегда следили и все свое время посвящали моему воспитанию. Проверяли
домашние задания, обучали музыке. По возможности такое же внимание мы с женой уделяем своим детям. Сына Сережу
отдали в ту же музыкальную школу, где я учился. Так что он вначале пошел по моим стопам — в школу по
классу фортепиано, потом, правда, ушел в бизнес, но музыку не бросил, записывает пластинки,
сочиняет.
— Миша Боярский рос в состоятельной семье?
— Понятия не имею. Я проблем не
испытывал. Наверное, были какие-то вещи, которых я, как любой советский ребенок, был лишен. Но мы же не знали
другого. А когда не знаешь, нет и желания. После войны мы все — старший брат, я, бабушка и родители жили
в коммунальной квартире на Гончарной улице, недалеко от Московского вокзала. Ютились в 16-метровой комнате.
Хорошо было! Кроме нас, там еще две семьи жили. Вода только холодная, вместо парового отопления — печка.
Но я же не знал, что бывает по-другому, поэтому мне все нравилось. Только когда я уже учился в школе, мы
получили двухкомнатную квартиру и переехали из коммуналки.
Боярский-отец
— МНОГИЕ нынешние
знаменитости любят рассказывать, какие шубы-бриллианты они преподносят своим любимым женщинам после рождения
ребенка. Что вы дарили Ларисе?
— Мы получили самый главный подарок — здорового и желанного
ребенка. А так: «Вот тебе колечко, спасибо за сыночка…» — такого не было. Ну я,
конечно, закатил серьезный мальчишник, когда жена была в больнице. Ночью собрал своих друзей и знакомых, и мы
отметили рождение сына.
— А сына с дочкой баловали подарками?
— Жвачки какие-то
привозил из-за границы, свитерочки, джинсики. Но что касается одежды, этим занималась супруга. А я покупал
пистолеты, машинки. И Сережа, и Лиза — оба еще до совершеннолетия поездили по заграницам, объехали всю
Европу, побывали в Америке. Вот, наверное, самый правильный подарок — это компьютер, который я купил
Сереже в 7-м или 8-м классе. Но чтобы они когда-то клянчили: «Папа, купи то, купи это», —
такого не было. Вообще у детей возникает странная и необъяснимая привязанность к каким-то отдельным подаркам.
У Сережи любимой была дурацкая пластмассовая машина длиной в полметра, у Лизы — какая-то мягкая
игрушка.
— А у вас?
— А в мое время вообще игрушек не было. У меня был Вася —
безногий пластмассовый полуузбек-полусолдат. Я играл палками, похожими на ружья. Шарманочка у меня такая была
— бдынь, бдынь, бдынь — и елочные игрушки. Ну а самый первый грандиозный подарок — это
велосипед, который родители купили мне в 7-м классе. А так весь двор гонял на одном велосипеде, играли одним
мячом. Все было очень дорого и поэтому ценилось. Когда телевизор в семью купили — у-у-у какое это было
событие! Сейчас все мечты осуществимы, а потому не так интересны.
— Какие поступки детей огорчали
вас?
— Не было такого. Почему-то считается, что дети обязательно должны добиться чего-то
глобального: влезть на елку и не уколоться, покорить Джомолунгму, победить на соревнованиях по фигурному
катанию. Это совсем не обязательно. Главное, чтобы они были приличными людьми. А в этом плане у меня очень
хорошие дети. Мне больше от них ничего не нужно.
Вот то, что Сергей живет отдельно от нас, — это
обидно. Он очень рано создал свою семью — в 18 лет. Хотя когда женатые дети живут вместе с родителями, в
этом тоже есть свой минус. Но жалко, что мы реже стали видеться в последнее время. К этому надо
привыкнуть.
Если бы у меня в юности была возможность жить отдельно от родителей, наверное, я бы тоже
ушел. Я всегда просил папу с мамой выйти из комнаты, когда ко мне приходили друзья. А когда сам попал в такую
ситуацию: «Ой, папа, выйди» или «А вы не могли бы пойти погулять?», с одной стороны
— стало обидно, а с другой — понимал: сам таким был. Но мои дети всегда делали это тактично.
Заранее предупреждали, что планируется сбор одноклассников. Прекрасно! Мы знаем, где они и с кем, и уходим
погулять.
— Куда?
— Да куда угодно. Работа, друзья, театр, на кладбище к родителям
можно съездить. Я стараюсь как можно чаще там бывать.
— На кого похожи Лиза с Сережей?
— Дети еще будут меняться. Они хоть и выросли, но еще не сформировались ни нравственно, ни
физически. Я за последние годы чертовски изменился и стал больше похож на отца. Стал такой плоский, худой, с
ввалившимися щеками, резкими чертами лица. Смотрю иногда в зеркало и: «Боже, как я похож на отца!»
А когда-то больше походил на маму. Был более пухлым, курносым…
— Мне кажется, вы никогда не
были курносым…
— Да был! Горбина растет долго, а когда худеешь, она начинает выступать все
больше и больше. Вот курносости и не стало.
— Скажите, Сергей благодарен за то, что в 6 лет спел с
папой «Динозавриков», которые уехали в Африку?
— Как раз наоборот. Ему часто
напоминают об этом посторонние люди, а это, как он полагает, не самый лучший момент в его жизни. Но, я думаю,
все, что происходит между родителями и детьми, понимается только спустя годы. Вот сейчас я с благодарностью
вспоминаю каждый поступок мамы и папы и могу его оценить. А раньше мне казалось, что мы друг друга не
понимаем. Так же и в моих отношениях с детьми. Их оценки наших взаимоотношений придут позже. Так устроена
жизнь. Все приходит потом. Хотя потом, как правило, уже бывает поздно. Вот я мог остаться дома и посмотреть
хоккей с мамой и папой, так нет, меня тянуло в компанию к друзьям. Тогда это казалось естественным, а сейчас
думаю: «Жаль, что я так бестолково потратил время, вместо того чтобы побыть с родителями». Задним
умом мы все сильны.
— Маленькие дети обычно обожают гулять с мамой и папой по зоопарку или
детскому парку. Вы же однажды признались: «Моя популярность детей всегда раздражала. Сергей и Лиза даже
не хотели со мной пройтись по Дворцовой площади».
— Нет, никаких зоопарков и прогулок у нас
не было, они всячески избегали этого, и я их понимаю. Когда я ходил гулять с коляской или носил их на руках,
они вынуждены были находиться рядом со мной. Тогда-то они и поняли, что с папой лучше не связываться. Потому
что начинаются приставания, ругань, брань. Что поделаешь, если встречаются не очень воспитанные люди, которые
не совсем адекватно проявляют свое внимание…
Боярский-дед
— ЕСЛИ дети отказывались от
прогулок с папой, то, может, хоть ваша 5-летняя внучка Катя соглашается пройтись с дедушкой по Дворцовой
площади?
— В последнее время я был в гипсе, так что вообще никуда не мог ходить. Лариса посещает с
Катей театры, детские спектакли, цирк, пытается просвещать ее. Я, к сожалению, никуда не хожу. На стадион ее
брать еще рановато (я болею за «Зенит»)… Кроме дачи, особых развлечений у нас с внучкой
нет. Можем порисовать, поесть наперегонки. А так в основном супруга ею занимается.
— Дедушка
нарядится в новогоднюю ночь Дедом Морозом?
— Нет. Дедушка на работе так нанаряжался, что еще дома
этого не хватало… Но если бы внучка попросила, дедушка бы это сделал. Только она не проявляет
инициативы.
— Сына вы назвали в честь отца — Сергеем. Как вы думаете, своего сына он назовет
Михаилом?
— Вот уж не знаю. Пока он родил только дочку. Я ему не советчик в этих вопросах. Но если
бы он спросил меня, как назвать, я бы предложил Александром. В честь моего брата.
— Чем занимается
ваша невестка, жена Сергея?
— Она закончила институт культуры, а где работает — не знаю. Я
даже не знаю, как правильно называется Сережина профессия. Он занимается бизнесом, а кто он по професии, бог
его знает.
— Ну хотя бы в какой компании работает, знаете?
— В какой компании? В
хорошей компании. В офисе сидит. Когда Сережа учился в музыкальной школе, мне было все понятно — та же
парта, те же ступеньки. А потом он ушел в институт экономики и права, в чем я ни черта не понимаю. Теперь он
работает, и для меня все это большая загадка.
— Ну уж про Лизу вы должны все знать. Все-таки дочь
продолжила семейную традицию и стала актрисой.
— Да, с Лизой более понятно. Хотя ее идея стать
актрисой была для меня неожиданной. Она готовилась в журналистику и вдруг решила поступать в театральный
институт. Но научиться быть актером невозможно. Это либо дано, либо не дано. Прийти поленом к папе Карло и
ждать, что он сделает из тебя Буратино, — так только в сказке бывает. Надо уже быть Буратино, чтобы
Карабас-Барабас только подсказал, как надо хорошо выступать на сцене. Полено же никогда не
выступит.
— Как Лиза готовилась к поступлению? В кресле-качалке сидел мудрый отец, и дочь читала
ему басни?
— Нет. Это слишком индивидуальный процесс. Я тоже ничего маме с папой не читал. Всегда
очень волновался, когда кто-то из близких сидел в зале, и неловко себя чувствовал в их присутствии. Не любил,
когда мама с папой приходили на концерты в музыкальной школе. Я понимаю своих детей и делаю вид, что нейтрален
в отношении их занятий. Но потихонечку, конечно, слежу за ними. Сережу в филармонии слушал, но садился на
задние ряды, чтобы он меня не видел.
— Ваша жена Лариса обычно хвалит работу Лизы. А почему вы
только критикуете дочь?
— Просто я опускаю комплиментарную часть. В общих словах говорю:
«Это достаточно интересно», и высказываю соображения по поводу ее работы. А просто так ахать и
охать не считаю нужным. Это не пойдет на пользу.
— А критика внешнего облика Лизы пошла на пользу?
В одном из интервью она призналась, что предпочитает романтически-классический стиль одежды, а вы настаиваете
на том, чтобы дочь носила драные джинсы.
— Я советую дочери носить то, что ей идет. А вообще мы не
так часто говорим об одежде. Ну бывает, что час-полтора-два уделяем этому внимание в спорах и примерках,
Лариска вмешивается, каждый отстаивает свое мнение. А потом можем полгода об этом не говорить. Я больше
склонен не обращать внимания на одежду. Как один раз оделся в черный китель и шляпу, так больше и не
переодевался. Я мало что люблю менять в жизни. А дети пока в поиске.
— Как часто семейство
Боярских собирается вместе?
— Это обычно получается спонтанно. Есть такие праздники, как Новый год
или чей-то юбилей, но чаще все вместе видимся летом на даче. Но кого-то всегда не хватает. То у меня
спектакль, то у Ларисы, то у Лизы съемки или у Сережи концерт.
— 26 декабря наверняка встретитесь
на вашем юбилее.
— Какой же это юбилей? Так, просто круглая дата. Я на это не обращаю внимания.
День рождения у меня в канун Нового года, так что проскакивает он обычно незаметно. И дома меня чаще всего 26
декабря не бывает. Обязательно или гастроли, или спектакль, или концерт. Если нахожусь в Питере, то подгребаю
к столу, когда гости уже в полном разборе.
Автор: Татьяна Богданова
Нет комментариев