Михаил Боярский готовит свой юбилей в
Череповце и в "Смешанных чувствах".
Михаил Боярский готовится
к юбилею. Накануне 60-летия он неожиданно покинул Санкт-Петербург и на неделю отбыл в соседний Череповец.
В Череповце Боярский ведет излюбленный онегинский образ жизни: "утро в полночь
обратя". Репетиции начинаются в три часа дня, продолжаются до двух часов ночи. Будет четыре показа
бенефисного спектакля "Смешанные чувства" для череповецкой и вологодской публики. В
день рождения Боярского (26 декабря) спектакль покажут на большой сцене театра имени Ленсовета.
Российская газета: Почему Череповец?
Михаил Боярский: А почему нет?
Со здешним театром у нашего режиссера Олега Левакова связан удачный опыт сотрудничества. По-моему, это очень
удобно — с головой погрузиться в работу, не отвлекаться ни на что, выехать в другой город, где тебя не
беспокоят ни постоянные интервью с одним и тем же вопросом про юбилей, ни телевидение, ни концерты. Пожить
одной пьесой целую неделю — замечательно! Сроки сжатые, но КПД нашей работы, надеюсь, будет очень высок. Все
службы здесь со мной — актеры (мы в паре с женой играем), гримеры, костюмеры, даже художник приехал. Думаем
отрепетировать здесь спектакль и два-три раза прогнать перед местными жителями для отшлифовки. В моем родном
театре имени Ленсовета сцена постоянно занята и расписана на месяцы вперед. Даже если бы и выделяли, то не
надолго. А здесь подмостки круглые сутки наши. Знаете, так поступали раньше японцы — когда их жены беременели,
мужья отвозили их на остров и оставляли там, пока они не родят. Чтобы, значит, супруг не видел мук и изменений
во внешности своей жены, а получал обратно ту же красавицу с ребенком впридачу. Так же решили поступить и
мы.
РГ: Почему сроки сжатые — юбилей подкрался незаметно?
Боярский: Да нет. По той же причине — сцены не было. В Петербурге прошел довольно
продолжительный "застольный" период. Читали пьесу за круглым столом по ролям, намечали общие контуры
персонажей в репетиционной комнате. Ну и дома мы с женой чего-то такое разыгрывали.
РГ:
Супруга для вас идеальный сценический партнер?
Боярский: Играть с родным человеком — это
всегда рождает дополнительные сложности. С людьми, которые не являются родственниками, лично мне работать
легче. Партнерство с человеком, с которым только-только познакомился на репетиции, само по себе мощный
творческий толчок. Но раз у нас с Ларисой длительный опыт совместной работы, да и спектакль юбилейный, я
смирился.
РГ: За мемуары когда сядете?
Боярский: Никогда. Уж тут
меня никто переубедить не сможет. Я не хочу быть дилетантом-писателем, лучше буду профессионалом-актером.
Предложений подытожить свою жизнь на бумаге получаю массу. С целью облегчить мне работу издатели просят
наговорить что-нибудь их сотруднику, а он из этого слепит мою исповедь. Но такой вариант для меня еще хуже. Я
не понимаю, зачем многие мои коллеги взялись на перо. Вижу только одну причину — коммерческую, но мне она
неинтересна.
РГ: Больше половины сыгранных вами персонажей — иностранцы, одних французов
в вашей фильмографии больше, чем русских…
Боярский: (Улыбается.) Лицом не вышел.
РГ: В кои-то веки вы сами выбирали пьесу для бенефиса и снова иноземец — американца
играете. А Иваны Иванычи уже не будоражат творческого воображения?
Боярский: Во-первых,
не я выбирал пьесу. Режиссер предложил. И потом я не считаю, что это существенно. Кого бы мы ни играли,
итальянцев, китайцев или русских, жизни у всех одинаковые, только костюмы и декорации различаются. Во всех
постановках, где я когда-либо был занят, тема одна и та же — любовь. Сейчас репетирую любовь взрослых, если не
сказать пожилых людей. Помню, как совсем недавно играл любовь людей среднего возраста. Хуже помню годы, когда
играл любовь молодых людей.
РГ: Одним из элементов костюма вашего героя является шляпа,
причем как раз вашего покроя, с чуть загнутыми полями. Решили не лишать зрителя привычного образа Боярского?
Боярский: Э-э, нет. Это у автора пьесы спрашивайте. У него так написано — "входит
человек в пальто, шляпе и калошах". Так что мы стараемся исполнить все буквально. Обратите внимание — вот
пальто, а там, под стулом — калоши.
18.12.2009, Сергей Виноградов,- "Российская газета"
от 17 декабря 2009 г.
Нет комментариев